Третий глаз дракона - Страница 13

Гробы в этом конце склепа, по результатам беглого осмотра, ничем не отличались от всех прочих. Соответственно ничто не мешает ему начать именно отсюда.

Галлик подергал крышку гроба. Крышка, выполненная из камня, поддаваться не собиралась. Между ней и нижней частью угадывалась едва заметная щель, но сам механизм крепления оставался для Галлика загадкой. Может, она просто положена сверху? При таком весе даже и забивать гроб вовсе необязательно.

Адепт покрутил головой вокруг, выискивая что-нибудь, что можно было бы использовать вместо рычага. В его собственных пожитках ничего похожего, к сожалению, не было. Впрочем, откуда в склепе лишний мусор?

Но мусор в склепе все-таки был. Галлик заметил, как в свете созданного им огонька сверкнул какой-то металлический обломок на полу. Адепт поспешно поднял его, чуть не порезавшись. Обломок, видимо, когда-то был частью лезвия. Галлик с сомнением повертел его в руках: особенно прочной находка не выглядела, но все же ткнул лезвием в тонкую щель между крышкой и основанием гроба.

Лезвие жалобно хрустнуло и переломилось надвое. Но вот крышка гроба почему-то шевельнулась – и, к немалому удивлению Галлика, плавно и беззвучно откинулась вверх.

Изучение механизма движения крышки Галлик оставил на потом, с восторженным энтузиазмом изучая содержимое гроба. Призрачный кот не подвел! Труп был совсем свежим! К своему удивлению, Галлик даже не чувствовал запаха разложения. Ну совсем запаха не быть не могло – наверное, он просто уже привык.

Труп принадлежал мужчине лет тридцати, довольно высокому, но весьма и весьма отощавшему. Галлик сначала решил, что покойный умер из-за голода – лицо его было сильно заострившимся, кожа туго обтягивала кости, придавая телу сходство с мумией. Но в результате более пристального осмотра в центре груди обнаружилось пятно запекшейся крови, прикрывавшее сквозную рану в сердце. Чуть повыше раны на теле лежал какой-то странный медальон в форме солнечного диска, расколотый глубокой трещиной. Галлик покрутил медальон в руках и соединил части. По краю диска тут же метнулись крошечные сполохи, и адепт поспешно выронил опасную игрушку. Трещина на медальоне странным образом исчезла, будто срослась. Диск сверкнул еще пару раз и потух. Только в центре все еще осталась тлеть слабая, незаметная для глаз Галлика искорка. Впрочем, медальон мало интересовал адепта.

Галлик потрогал тело. Оно было мягким. Трупное окоченение либо еще не наступило – либо уже прошло. Скорее второе – навряд ли покойник умер меньше суток назад.

Адепт восторженно потер ладони и мысленно вознес благодарность таинственному призраку. Прекрасно! Абсолютно идеальный экземпляр! Возможно, его мозг даже не полностью уничтожен! Галлик поспешно вытащил из сумки необходимые принадлежности и начал вычерчивать круг вокруг гроба. Вынимать тело он пока не стал – склеп был достаточно просторным, но разместить магическую фигуру в проходе между гробами было бы сложновато. А тащить тело наверх – слишком долго и муторно.

На этот раз Галлика никто не отвлекал, необходимости соблюдать тишину не было, и фигура получилась хотя и не совсем идеальная, но куда ровнее, чем на сельском кладбище.

Галлик немного подумал и решил усилить аркан магией крови. Вообще-то ее рекомендовалось использовать в любом случае, но в прошлый раз он слишком волновался, и пропустил этот момент подготовки. Галлик сделал небольшой надрез на руке и прошел вдоль начерченной фигуры, окропляя ее алым. Наконец все было закончено. Адепт еще раз проверил углы сопряжения, встал в центр фигуры рядом с гробом и закрыл глаза, сосредоточиваясь на призыве сил. Сила текла к нему тоненькими, едва заметными ручейками, которые то и дело пытались иссякнуть. В этом не было вины конкретного места или неумения самого мага – просто не так уж много способностей было дано ему от природы.

Галлик забормотал под нос слова заклинания. Более опытные маги воспользовались бы просто ментальным приказом, но он этого еще не умел – и старательно произносил малопонятные фразы на Верхней Речи.

Но вот последняя фраза была произнесена – и Галлик неуверенно приоткрыл глаза, оценивая результаты своей волшбы. Начерченный им круг уверенно полыхал холодным огнем. Язычки призрачного пламени поднимались до колен и были наполнены силой. Но вот только тело в гробу почему-то так и не пошевелилось.

У Галлика вырвался досадливый возглас. Ну почему же так? Он ведь все сделал правильно! Адепт склонился над гробом, все еще надеясь увидеть хотя бы легкое шевеление. Труп лежал абсолютно неподвижно.

Галлик раздраженно схватил тело за плечи и встряхнул.

– Ну оживай же! Почему ты не оживаешь?

Несмотря на кажущуюся худобу, труп оказался неожиданно тяжелым. Галлик почти тут же отпустил его. Поцарапанная рука, откуда адепт брал кровь для аркана, отозвалась болью.

Галлик скосил глаза на все еще пылающий круг. Но ведь заклинание работает! Он слишком отвлекся, выискивая ошибки в нарисованной фигуре, и не обратил внимание, как тело в гробу пошевелилось. Холодные пальцы трупа резко схватили кисть раненой руки адепта и дернули его на себя. Галлик едва не упал вовнутрь гроба – с такой силой был сделан рывок. Глаза трупа были распахнуты, но взгляд их был невидящим. Странные глаза. Светло-светло-голубые, как толстый слой льда, и подернутые какой-то беловатой сеточкой, словно изморозью.

Галлик настолько погрузился в изучение необычных глаз, что до него не сразу дошло, что труп притянул его руку к своему рту и явно пытался пить его кровь. Адепт резко дернулся, желая вырваться, но хватка мертвеца оказалась неожиданно крепкой. По спине Галлика побежали мурашки. Он дернулся еще раз, и опять с нулевым результатом. Неужели он что-то напутал? Зомби не может восстать против своего создателя. За исключением тех редких случаев, когда нарушен контроль и зомби впадает в безумие. Ох боги, только не это! А ведь так хорошо начиналось! Галлика слегка замутило, незаметно подкралась волна слабости. Он снова попытался высвободиться, но уже не столь активно. Руки почему-то дрожали. Неужели этот поднятый монстр просто-напросто убьет его, высосав всю кровь? Галлик едва не плакал от отчаяния. Вечно у него что-нибудь да не так. Ну где же он мог ошибиться?